16 июня Верховный суд удовлетворил кассационный протест генеральной прокуратуры по делу Бергея Рыскалиева, тем самым вернув бывшему акиму Атырауской области конфискованное имущество. Гульнара Бажкенова размышляет о подоплеке уголовного дела, которому пытаются придать политический окрас.
Политолог и многократный кого только не советник Айдос Сарым, вхожий с недавних пор в Акорду, дал длинное интервью сайту Ratel. В котором выступил в роли Ермухамета Ертысбаева двадцатилетней давности – как адвокат власти, он пытается логически обосновать и оправдать принимаемые на левом берегу столицы решения.
В череде многочисленных событий транзитного года он упоминает также дело бывшего акима Атырауской области Бергея Рыскалиева: беспрецедентную операцию генпрокуратуры и верховного суда, под шумок вернувших конфискованное имущество организованной преступной группировке, как не единожды официально в приговорах называли компанию Рыскалиева суды, он рядит в приличные политические, а не грязно криминальные одежды. Такое происходит впервые: обычно власть наоборот старается политическим делам придать чисто уголовный характер.
«Власти договариваются с Бергеем Рыскалиевым который финансировал несколько проектов в последние годы. Судя по всему, сделка состоялась. И дело здесь не только в чьем-то шантаже и убойном компромате. Это циничная, крайне прагматичная сделка, которая закрыла еще одну историю раскола. Да, это все невкусно, неэстетично. Но в политику не идут эстеты, которые падают в обморок от цинизма и обмана других».
Где в мире происходит по-иному? – задает в заключение пассажа вопрос мастер политических технологий. Вопрос поразительный, потому что реальная политика – искусство действительно не из прекрасных, но сделка с ОПГ Рыскалиева не имеет отношения к политике. Это чистый криминал, уголовщина, одно ОПГ против другого, и подходящие аналогии как раз трудно найти даже в странах, которые коллеги Сырыма определяют как Failed state.
В такой патовой ситуации власти стоило бы молчать в тряпочку, тем более это несложно с казахстанским обществом, никто ведь не требовал объяснений, кроме тех несчастных потерпевших, кинутых сначала криминальным элементом в лице акима, а потом судом и властью, но кому и когда они были интересны, эти потерпевшие. Но, видимо, где-то что-то свербит, не дает покоя совести, раз выходит Сарым и говорит.
Три года назад в поездке по Атырауской области я удивилась тому, насколько живучей оказалась память местных жителей о Бергее Рыскалиеве. Прошло несколько лет, а редкий таксист не вспоминал добрым словом бывшего акима. Простой народ до сих пор ставит ему в заслугу защиту интересов области, которой при нем доставалось или, сказать точнее, оставалось больше, например, экологических штрафов. После отставки, а потом и бегства Рыскалиева, лакомый кусок отобрала столица, оставив нефтеносной земле только смертельно опасные выбросы и серные испарения.
Чем влиятельнее аким, тем больше у него бюджет – согласно этой шкале Бергей (именно так чаще всего называют его в Атырау) был очень и очень влиятельным, областной бюджет за время его работы увеличился примерно в три раза. Он любил грандиозные по меркам региона стройки, при нем в Атырау выросли новые микрорайоны, появились дороги, мосты и громадные здания, удивляющие приезжих (в том числе меня) исполинскими размерами, особенно когда узнаешь их целевое назначение – зал торжеств да баня. Часть объектов так и не достроили, возможно, столичная власть не хотела увековечивать память опального акима; часть развалилась, а что-то стоит и служит людям, но за них не расплатились и даже не думали расплачиваться с исполнителями, как выяснило следствие и затем подтвердил суд, огласивший приговор в январе 2019 года, когда было не вполне ясно, жив ли вообще подсудимый. В отличие от других попавших в опалу и бежавших из страны чиновников и олигархов Рыскалиев не развивал за рубежом бурную оппозиционную деятельность, не объявлял себя жертвой режима, – а просто исчез. Как стало понятно теперь, он залег на дно и ждал.
И дождался: 16 июня 2020 года Бергей Рыскалиев вновь стал богатым человеком. Мы, конечно, не знаем насколько бедственное положение у него было все эти годы, но теперь то хватит, чтобы содержать братву и может быть даже обдумывать план абсолютной реконкисты. Последнее вполне реально, если принять во внимание энергичность, напористый характер и возраст Бергея – ему всего лишь 53 года.
Интрига с возращением Бергею имущества не первая таинственная история, связанная с его именем. Само его падение и опала, настоящие причины до сих пор являются секретом, пусть даже это секрет полишинеля. Почему спустя несколько месяцев после декабрьских событий в Жанаозене Рыскалиева и всех его людей, включая братьев, отовсюду уволили и завели уголовные дела, официально так и не раскрыли, но два этих события прочно связаны в общественном сознании, и, например, отсидевший из-за Жанаозеня правозащитник Владимир Козлов уверен, что это боевики Рыскалиева спровоцировали кровопролитие. Спустя год после трагедии в Жанаозене мне то же самое говорили участники тех событий – рабочие-забастовщики и родственники погибших. Это была типичная для Казахстана ситуация, когда все про все знают и многозначительно тычут пальцем в небо. Теперь также полушепотом на кухнях говорят о причинах финансового помилования человека, вина которого не ограничивается только лишь хищением государственной собственности и злоупотреблением служебного положения.
Одна тайна привела к другой, из одного преступления вытекло другое, и если верить принципу домину, это еще далеко не конец истории.
В чем общество априори подозревает всех казахстанских акимов? В «схематозе и распиле» государственного бюджета, в использовании административного ресурса, лоббировании бизнеса с собственным долевым участием, во взятках и других грехах закона о госслужбе. Периодически слухи подтверждаются громкими уголовными делами или тщеславными постами жен в инстаграме, про кого-то годами нет ничего кроме информации о награждении каким-нибудь орденом за доблестный труд, но честен аким или нет, такой уж сложился общественный консенсус: всех их скопом без суда и следствия считают коррумпированными. Но даже на этом общем грязно-сером фоне возникают вопиющие кричащие пятна. Аким Рыскалиев отличался от других акимов примерно также, как Рахат Алиев отличался от остальных родственников первого президента.
В его уголовном анамнезе не просто старое доброе воровство на миллионы – там живые люди, по которым известный макатский бандит проходился катком. Это были не коррупционные действия, а именно что бандитские, рэкетирские. Постфактум остается только сожалеть и сокрушаться, как такие люди могли находиться у власти и благодарить случай и их собственные непомерные амбиции, помешавшие дальнейшему восхождению.
Предпринимателя Назми Алиева, отказавшегося переписать компанию по недвижимости на людей акима, посадили на несколько лет. Адвокат Айгуль Ербулекова говорит, что дело было от и до сфабрикованным, и у них появился шанс доказать это лишь после падения Рыскалиева. Правда, проведенные в заключении годы и потерянное здоровье было уже не вернуть.
Директору компании «Транс Строй Мост» Александру Рязанову повезло меньше: он умер через несколько часов после разговора с акимом, во время которого тот озвучил новые условия бизнеса: переписать новый завод металлоконструкций на его людей, и только в этом случае с компанией расплатились бы за построенный мост. Не переписали – не заплатили, попали на миллиарды и расхлебывают до сих пор. Следствие и суд продолжались несколько лет, обстоятельства дела были установлены и доказаны, суд назначил потерпевшим компенсацию, но 16 июня все отменили и вернули на круги своя.
И вот Айдос Сарым пытается нам сделать красиво и объяснить, что фактический пересмотр дела Рыскалиева, его финансовая амнистия, задевающая рикошетом ни в чем не повинных, уже пострадавших от него людей – это холодный политический расчет, не падайте в обморок. В то время как на самом деле происходит страшное, чему на казахском языке есть точное определение обал болды – случился грех, способный похоронить не только последние надежды людей на закон, но саму государственность.
Тот факт что за протестом генпрокуратуры и решением суда стоит шантаж, даже сам внештатный политолог Акорды не отрицает, только называет почему-то политическим, а не бандитским торгом, и не задает самый важный вопрос – почему все это стало возможным? Я не про плохую работу службы безопасности первых лиц государства, допустивших непростительный промах, а про то что является первопричиной и поступков Рыскалиева в бытность акимом, и поступков тех, кого он шантажирует уже будучи беженцем в Лондоне. Это чувство абсолютной безнаказанности и вседозволенности, неуязвимость и перед законом, и обществом, и собственной совестью. Если вы все живете по одним понятиям, то рано или поздно начинаете ловить друг друга в подворотне и шантажировать. У встрявших холопов при этом, как и сто, и тысячу лет назад трещат чубы. Апеллировать к закону бессмысленно, об этом сказано уже сто раз, в том числе и мной, единственное сомнение во всей этой далекой от реальной политики истории вызывает фактаж шантажа, его материальная база. Чем можно шантажировать политиков, тем более казахстанских после всех казахгейтов, оффшоров и лондонских особняков на миллиарды, в наше время постправды, когда любая правда просто тонет в потоке лжи и никому нет доверия?
Что там такого ужасного сняли на видео, о котором говорил Ермурат Бапи на своей сенсационной пресс-конференции, что не прошло и года, а Бергею вернули все подчистую, в очередной раз посмеявшись над законом и выкинув из дела, как досадные помехи, живых людей?
Мое воображение отказывается представить себе такое, а логика ломается. Наверное, нам и впрямь не стоит видеть этого, чтобы не превратиться в соляной столб.
